Рабочее движение в начале XX в. Международное рабочее движение во второй половине XIX — начале XX века Завоевания рабочего класса

Вступление «независимого социалиста» Мильерана в правительство Вальдека-Руссо привело к возникновению серьезного кризиса во француз­ском социалистическом движении http://guideviaggi.net/map192 .

Вопрос об отношении к вступлению Мильерана в буржуазное правительство обсуждался на конгрессе французских социалистов в Париже в декабре 1899 г. После долгих и горячих прений 818 делегатов осудили поступок Мильерана. Однако значительное число делегатов - 634 - положительно отнеслись к его поступку. Подобное соотношение голосов свидетельствовало о довольно сильных позициях «министериалов» (так стали называть сторон­ников Мильерана) в социалистическом движении Франции.

Парижский конгресс II Интернационала (1900 г.), также уде­ливший большое внимание «казусу Мильерана», вынес так назы­ваемую «каучуковую резолюцию», автором которой являлся вид­ный германский социал-демократ Карл Каутский. Резолюция Ка­утского. формально осуждала поступок Мильерана, но содержала оговорки, смысл которых сводился по существу к оправданию сотрудничества с буржуазными правящими кругами.

В. И. Ленин в работе «Что делать?» разоблачил мильеранизм как «практическое бернштейнианство»; «… новое «критическое» направление в социализме есть не что иное, как новая разно­видность оппортунизма».

В начале XX в. положение рабочего класса продолжало ухудшаться. Средний уровень жизни французского пролетариата был значительно ниже, чем в США или в Англии. Рабочий день, как правило, составлял в среднем 10 часов; в предвоенные годы в среднем 6 - 8% трудящихся были безработными. В связи с ростом производительности (в металлургической промышленности производительность труда возросла на 54% накануне ми­ровой войны по сравнению с 1900 г.) и интенсификации труда возрастало число несчастных случаев на производстве.

«Казус Мильерана» оказал влияние и на положение во фран­цузском профсоюзном движении http://barbarocardiology.com/?map192 .

http://dykast.us/map192 В этих условиях анархо-синдикалисты в 1902 г. прочно бе­рут в свои руки руководство ВКТ. Анархо-синдикализм нанес немалый вред французскому рабочему движению. Претендуя на роль единственных непогрешимых руководителей рабочего класса, анархо-синдикалисты, на деле являлись врагами мар­ксизма. Ультралевые фразы, на которые не скупились новые ли­деры ВКТ, лишь прикрывали их теоретическую беспомощность, неверие в творческие силы пролетариата.

«Анархо-синдикалист, - писал В. И. Ленин, - отвергает «мел­кую работу», особенно использование парламентской трибуны. На деле эта последняя тактика (анархо-сиидикалистская, Авт.) сводится к поджиданию «великих дней» при неумении собирать силы, создающие великие события».

Основой тактики анархо-синдикалистов являлось «прямое действие - стачка, саботаж, бойкот. Высшей формой борьбы пролетариата анархо-синдикалисты считали «всеобщую стачку скре­щенных рук». Анархо-синдикалисты целиком и полностью отрицали политическую борьбу рабочего класса. Анархо-синдикализм, по выражению В. И. Ленина, представлял собой «ревизионизм слева».

Взгляды французских анархо-синдикалистов на роль проф­союзов, на взаимоотношения между экономической и политической борьбой пролетариата нашли свое законченное выражение в Хартии труда, принятой на съезде ВКТ в 1906 г. в Амьене. «ВКТ - отмечалось в Амьенской хартии - объединяет вне зави­симости от какого-либо политического направления всех трудя­щихся, являющихся сознательными сторонниками борьбы за уничтожение наемного труда».

Трудящиеся массы, разочарованные социальными мероприяти­ями реформистов, теряя веру в способность руководителей Со­циалистической партии возглавить классовую борьбу, нередко оказывались в плену псевдореволюционной фразеологии анархо-синдикалистов.

Стачечная борьба в стране нарастала. Если в 1900 г. басто­вало 222.714 человек, то в 1906 г. бастующих было 438.466 че­ловек. Отдельные стачки, происходившие помимо воли руковод­ства ВКТ, приобретали политический характер. В ноябре 1905 г. забастовали рабочие арсеналов и мастерских морского ведомства в Бресте, Шербуре, Тулоне, Лориане. В ряде городов - Лиможе, Лонгви дело дошло до вооруженных столкновений между басту­ющими и полицией.

Всю Францию потрясло известие о страшной катастрофе на шахте «Курьер» в марте 1906 г. 1300 рабочих были погребены под землей в результате недопустимого равнодушия администра­ции к технике безопасности. Ответом трудящихся явилась стачка шахтеров департаментов Нор и Па-де-Кале, продолжавшаяся 52 дня. Правительство направило против стачечников 20 тыс. солдат. Район забастовки был объявлен на военном положении.

Серьезные события развернулись в первой половине 1907 г. на юге Франции. Мелкие крестьяне - виноделы южных департа­ментов поднялись на борьбу, требуя ограничить произвол круп­ных капиталистических фирм, конкуренцию иностранных произ­водителей вина и организаций, занимающихся фальсификацией вин. Движение крестьян-виноделов, приняло широкий, массовый характер. Начиная с конца марта 1907 г. по воскресеньям в юж­ных городах страны организуются массовые демонстрации. В от­дельные моменты число участников этих выступлений, носивших по преимуществу мирный характер, достигало 500 тыс. человек. 10 июня в четырех южных департаментах крестьяне объявили муниципальную забастовку и отказались платить налоги. Движе­ние приобретало политический характер. «Париж, держись! Юг зашевелился… Зерно молотят, правительство бьют» - провоз­глашали восставшие крестьяне. В ряде мест, в том числе в Нар- бонне, происходят кровавые столкновения.

Правительство Клемансо, напуганное размахом крестьянского движения, направило в районы восстания войска. Однако сол­даты 17 полка, в составе которого было много местных крестьян, отказались участвовать в кровавой расправе над своими земляками-виноделами. С большим трудом правительству удалось справиться с восставшими солдатами. Подвиг солдат 17 полка не был забыт французским народом. Популярная «Песня 17 полка», сложенная в честь бессмертного подвига, горячо любимая В. И. Лениным, через 40 лет, в 1947 г. зазвучала в стенах фран­цузского Национального собрания в знак протеста против реше­ния правительства использовать войска во время ноябрьской за­бастовки шахтеров.

Движение крестьян-виноделов в 1907 г. потерпело пораже­ние. Недостаточная организованность восстания, отсутствие ру­ководства со стороны Социалистической партии, чисто экономи­ческий характер движения предопределили его неудачу. И тем не менее оно свидетельствовало о резком обострении классовых противоречий в буржуазной Франции в начале XX в.

В середине XIX в. в странах Запада насчитывалось около 20 млн наемных рабочих. В это время в рабочем движении наряду с экономическими все большую роль стали играть политические требования. Возникли международные организации, ставившие целью изменение государственного строя и завоевание власти рабочим классом. Крупнейшими теоретиками и руководителями международного пролетариата являлись немецкие социалисты К. Маркс и Ф. Энгельс, основоположники нового, революционного учения - марксизма.

К. Маркс и Ф. Энгельс Марксизм

К. Маркс (1818- 1883) родился в прусском городе Трире в семье адвоката. Он окончил гимназию, потом университет, где изучал историю, философию, право, иностранные языки. Ф. Энгельс (1820- 1895) родился в Рейнской провинции Пруссии в семье фабриканта. Несколько лет он жил в Англии и хорошо знал положение пролетариата в этой самой развитой промышленной стране мира.

Они считали, что недалеко то время, когда правители, богатые промышленники и землевладельцы будут свергнуты и к власти придут трудящиеся, которые изберут свое правительство

Большое влияние на формирование взглядов Маркса и Энгельса оказали предшествующие и современные экономисты и философы, труды которых они глубоко изучили и подвергли критическому анализу.

Одним из источников марксизма является утопический социализм, ярким представителем которого был Франсуа Фурье (1772-1837). Он родился во Франции в семье коммерсанта. Почти всю жизнь служил в торговых домах. Был гениальным самоучкой, совмещал в себе черты мудреца и чудака. Остро критиковал капиталистическую цивилизацию. Верил в то, что можно искоренить на всей земле нищету и преступления. Утверждал, что путь к социальной гармонии лежит через создание коллективных ассоциаций («фаланг»), в которых доходы должны распределяться соразмерно труду, капиталу и таланту. Умер Фурье одиноким и непонятым современниками.

С 1844 г. между Марксом и Энгельсом установились тесное сотрудничество и дружеские отношения. Изучение истории общественного развития привело их к одинаковым выводам, которые заключались в следующем.

Маркс и Энгельс считали капиталистический строй несправедливым и враждебным простому человеку, потому что он позволяет капиталисту эксплуатировать наемный труд, т. е. жить за его счет. Капиталистическая эксплуатация основывается на частной собственности на средства производства - фабрики, заводы, землю и т. д. Чтобы ликвидировать эксплуатацию человека человеком, необходимо уничтожить частную собственность на средства производства и установить общественную собственность, при которой средства производства будут принадлежать обществу, всем людям. Это можно сделать только в результате социалистической революции. Ее главной движущей силой может быть только пролетариат, поскольку он является самым революционным и организованным классом. В результате революции будет уничтожено буржуазное государство и установлена диктатура пролетариата, т. е. власть рабочего класса, которая подавит сопротивление эксплуататоров и обеспечит построение социализма. Для решения этих задач рабочим необходима революционная пролетарская партия.

Маркс и Энгельс глубоко проанализировали противоречия буржуазного общества, но, как выяснилось позже, преувеличивали их значение. Капитализм оказался сильнее и жизнеспособнее, чем это представлялось творцам марксизма в середине XIX в. Их надежды на скорую пролетарскую революцию в наиболее развитых странах Западной Европы не оправдались.

I и II Интернационалы

В середине XIX в. между рабочими различных стран стали укрепляться связи, проводиться встречи, митинги. В одном из таких митингов, состоявшемся в Лондоне 28 сентября 1864 г., участвовали английские, французские, немецкие, итальянские, польские рабочие. Здесь было принято решение об образовании международной политической партии пролетариата - Международного товарищества рабочих. Позднее эту партию стали называть I Интернационалом.

Международное товарищество рабочих ставило своей задачей объединение усилий пролетариата различных стран с целью завоевания политической власти, ликвидации частной собственности и эксплуатации, сохранения мира. Идейными руководителями Интернационала являлись Маркс и Энгельс.

I Интернационал оказывал практическую помощь рабочему движению. Он организовывал сбор средств в пользу бастовавших рабочих, оказывал политическую и моральную поддержку демократическим и национально-освободительным движениям, призывал рабочих к солидарности с парижскими коммунарами. Но Интернационал ослабляло отсутствие единства взглядов. В отличие от марксистов некоторые его представители выступали против революционных методов борьбы, за сугубо мирные преобразования. Кроме того, внутри самой организации велась борьба за ключевые посты.

После поражения Парижской Коммуны члены Интернационала подверглись репрессиям. Поэтому в 1876 г. организация самораспустилась. Главным результатом ее деятельности было обогащение рабочих опытом политической борьбы. Но основные задачи оставались нерешенными.

Работу, начатую I Интернационалом, продолжил II Интернационал. Он был основан в Париже в июле 1889 г. в столетнюю годовщину взятия Бастилии и начала первой французской революции. В отличие от I Интернационала II Интернационал представлял собой не единую партию, а организацию в форме международных конгрессов (съездов) представителей рабочих организаций. Конгрессы созывались через 2-4 года. Они обобщали опыт рабочего движения и вырабатывали политические рекомендации. В их работе принимали участие представители многих партий и профсоюзов независимо от политической ориентации. Парижский конгресс 1889 г., в частности, предложил организовать одновременные выступления трудящихся 1 мая 1890 г. Так были заложены традиции первомайских манифестаций.

Рабочие и социалистические организации стали влиятельной политической силой. Накануне первой мировой войны в их рядах насчитывалось свыше 4 млн человек. Представители рабочих занимали около 700 мест в парламентах различных стран.

Главной целью II Интернационала была борьба за социализм. Однако среди его лидеров и рядовых членов понимание способов этой борьбы и самого социализма были различными.

Течения в рабочем и социалистическом движении в конце XIX - начале XX века

Марксисты продолжали придерживаться линии на социалистическую революцию и установление диктатуры пролетариата. После смерти Энгельса виднейшими представителями этого направления были российский революционер В. И. Ленин и германский социалист А. Бебель. Бебель (1840-1913) являлся одним из основателей и руководителей германской социал-демократии и II Интернационала. Как и Ленин, он призывал народные массы к революции и был противником соглашения с буржуазией.

В конце XIX в. сформировалось еще одно влиятельное направление - ревизионизм. Его сторонники выступили с предложением пересмотра, т. е. ревизии,марксизма. Основателем ревизионизма был германский социал-демократ Э. Бернштейн (1850-1932). По его мнению, теория Маркса и Энгельса устарела. Положение трудящихся при капитализме, утверждал Бернштейн, улучшается, а не ухудшается. Следовательно, классовая борьба между пролетариатом и буржуазией затухает, а не обостряется. Поэтому рабочим нужны не разрушительные революции, а созидательные реформы, которые обеспечат мирное перерастание капитализма в социализм.

Многие социал-демократы поддержали эти идеи. Революционные марксисты вели с ревизионистами непримиримую идеологическую борьбу. Они рассматривали реформы лишь как второстепенную меру и продолжали доказывать правоту марксизма. В начале XX в. влияние ревизионизма во II Интернационале усилилось. Споры о том, как улучшить положение трудящихся - путем революции или мирных реформ, - с тех пор продолжаются до наших дней.

В ряде стран широкое распространение приобрел анархо-синдикализм. В нем сочеталось представление о решающей роли синдикатов (профсоюзов) с анархизмом. Анархизм (от греч. anarchia - безвластие) отрицал необходимость всякого государства. Государство, правительство, по убеждению анархистов, осуществляют насилие над личностью и поэтому должны быть уничтожены. Обществом должны управлять независимые профессиональные организации, а не государственные министры и другие чиновники.

Споры о целях и способах действий в большинстве партий утихли с началом первой мировой войны. Рабочие лидеры стран Западной Европы протестовали против наращивания вооружений и стремились предотвратить войну. Соответствующие предложения вносились в парламенты, документы конгрессов II Интернационала. Они звучали на митингах, съездах социалистических партий. Антивоенное движение представляло значительную силу.

Но с началом войны лидеры социалистических партий западноевропейских стран в большинстве своем поддержали направленную на подготовку военных действий политику своих правительств. Они считали более важным защиту общенациональных интересов, чем классовых целей рабочих всех стран мира. В таких условиях II Интернационал как общая организация действовать не мог и распался. Невозможно было созвать на конгресс социалистов воюющих друг против друга стран.

Завоевания рабочего класса

В начале XIX в. рабочие профсоюзные организации находились повсеместно под запретом. На протяжении столетия их деятельность была разрешена во всех странах Западной Европы. Возникли влиятельные национальные и международные политические организации, добивавшиеся улучшения положения эксплуатируемой массы населения. Результатом их деятельности было повышение, хотя и не постоянное, уровня жизни наемных рабочих. Были расширены политические права. Большинство рабочих-мужчин получило право голоса на парламентских выборах.

ЭТО ИНТЕРЕСНО ЗНАТЬ

На негласной конференции I Интернационала в Лондоне было принято решение о создании в каждой стране политической партии пролетариата. В 70-80-х гг. XIX в. социалистические партии и организации возникли в Германии, Франции, Англии, Бельгии, Италии, Швейцарии, Австрии, США.

Использованная литература:
В. С. Кошелев, И.В.Оржеховский, В.И.Синица / Всемирная история Нового времени XIX - нач. XX в., 1998.

На уроке, посвященном общественным движениям России в начале XX века, даётся развёрнутая характеристика трех политических лагерей в России - консервативного, либерального и радикального. Особое внимание уделяется рассмотрению революционных движений - народнического, социал-демократов (большевиков и меньшевиков) и эсеров.

Тема: Россия на рубеже XIX-XX вв XX в.

Урок: Общественное движение России в начале XX в.

Общественное движение в России в начале XX в. приобрело совершенно иную силу. Империя оказалась в ситуации выбора: или радикальные перемены, или попытаться «законсервировать» модель.

1. Основные направления общественно-политической мысли

Начавшийся процесс модернизации Российской империи не мог не породить дальнейшую дифференциацию общественного сознания. Видных представителей правящей элиты страны, оппозиционных и революционных кругов с особой остротой волновали проблемы дальнейшего развития страны, ее места в мировом сообществе, соотношения традиционных ценностей и новых идей. По своим идейным убеждениям российская общественная элита была крайне неоднородна:

1.1. Государственный консерватизм был представлен именами К.П. Победоносцева, Л.А. Тихомирова, Д.И. Иловайского, В.П. Мещерского и других видных русских традиционалистов, выступавших с позиций защиты самодержавной формы правления, православной веры и многовековых народных традиций и ценностей.

Рис. 1. Шествие активистов Союза Михаила Архангела ()

1.2. Славянофильская традиция нашла свое дальнейшее развитие в трудах выдающихся русских философов В.С. Соловьева, Н.Ф. Федорова, братьев С.Н. и Е.Н. Трубецких и других видных представителях этого течения, которые делали особый акцент на идеях религиозно-нравственного обновления страны и русского общества с опорой на традиционные ценности: патриархальность русской общины и семьи, духовность, религиозность и т. д.

1.3. Западническая доктрина нашла своих ярких представителей в лице видных русских либералов, среди которых особое место занимали крупные русские историки и обществоведы П.Н. Милюков, В.О. Ключевский, Н.И. Кареев, А.А. Корнилов, В.Д. Набоков, Д.Н. Шипов, В.И. Вернадский и др. В отличие от своих многолетних оппонентов, они выступали за установление конституционной формы правления в виде парламентской (конституционной) монархии и становление правового государства, основанного на принципе разделения властей.

1.4. Революционный лагерь был представлен сторонниками социалистической доктрины — народниками, анархистами и марксистами, в недрах которого существовало несколько основных течений:

либеральные (легальные) народники и революционные неонародники, которые по-прежнему исповедовали теорию «крестьянского социализма». Видными идеологами легальных народников были Н.К. Михайловский, В.П. Воронцов, С.Н. Южаков, Н.Ф. Даниельсон и С.Н. Кривенко, а общепризнанными лидерами и идеологами нелегальных народников являлись В.Я. Чернов и Н.Д. Авксентьев;

Рис. 2. Земское собрание Приамурья ()

анархисты, в недрах которых обозначились два основных течения — революционный анархизм («хлебовольцы») (П. Кропоткин, М. Дайнов, Г. Гогелия, М. Гольдсмит) и ненасильственный анархизм («толстовцы») (Л. Толстой, П. Николаев, В. Чертков), — продолжали исповедовать идеи ликвидации любого государства, которое являлось главным носителем всех существующих форм угнетения и деспотизма;

социал-демократы, которое было представлено двумя основными течениями:

легальными марксистами (П.Б. Струве, Н.А. Бердяев, С.Л. Франк, С.Н. Булгаков) и экономистами (М.И. Туган-Барановский, Е.Д. Кускова), отвергавшими неизбежность социалистической революции как необходимого условия построения социализма;

революционными марксистами, в рамках которого традиционно выделяют: умеренное крыло (Г.В. Плеханов, П.Б. Аксельрод, Л.Г. Дейч, В.И. Засулич), считавшее социалистическую революцию делом отдаленного будущего; радикальное крыло (В.И. Ленин, Ю.О. Мартов), утверждавшее, что социалистическая революция в России возможна в обозримой исторической перспективе.

2. Становление первых политических партий и движений

Со второй половины 1890-х гг. в России начинался заметный рост оппозиционного и революционного движения, отличительной особенностью которого стало возникновение первых политических партий и движений различной идейной направленности.

2.1. Российская социал-демократическая рабочая партия (РСДРП)

В середине 1890-х гг. в столицах Российской империи возникли два новых нелегальных марксистских кружка — «Московский рабочий союз» и «Петербургский союз борьбы за освобождение рабочего класса», основной задачей которых стала пропаганда идей марксизма в рабочей среде. Однако вскоре деятельность этих кружков была пресечена полицией, и многие их руководители, в том числе В.И. Ленин, Ю.О. Мартов В.Д. Бонч-Бруевич, Г.М. Кржижановский взяты под арест, осуждены и сосланы в Сибирь.

В марте 1898 г. в Минске был созван I Учредительный съезд социал-демократов, на котором 9 делегатов от шести марксистских кружков приняли решение об образовании Российской социал-демократической рабочей партии (РСДРП), одобрили ее партийный манифест, автором которого был П. Струве, и избран Центральный Комитет в составе трех человек: С.И. Радченко, Б.Л. Эйдельмана и А.И. Кремера.

Однако этот съезд из-за серьезных разногласий так и не смог принять ни программы партии, ни ее устава, поэтому местные марксистские кружки продолжали работать в автономном режиме. Организационной раздробленности соответствовала и идейная неразбериха: внутри социал-демократического движения обозначился новый раскол между сторонниками «чистого марксизма» и «ревизионистами». В 1899 г. вышла знаменитая брошюра под названием «Credo» («Верую»), автором которой были члены заграничного «Союза русских социал-демократов» Е. Кускова и С. Прокопович. В этой работе была впервые сформулирована концепция «экономизма» («тред-юнионизма»), суть которой состояла в следующем: поскольку российский пролетариат еще не созрел для участия в сознательной политической борьбе, то следует на базе профсоюзов создать легальную рабочую партию, которая будет отстаивать исключительно экономические и социальные интересов рабочего класса. Против этой платформы категорически выступила большая часть видных деятелей российской социал-демократии, в том числе Г.В. Плеханов и В.И. Ленин, которые в своем «Протесте» назвали эту платформу «политическим самоубийством» и призвали к созданию революционной рабочей партии.

Новая попытка создания такой партии была предпринята в конце 1900 г., когда В. Ульянов-Ленин в своей знаменитой статье «С чего начать?» предложил приступить к созданию партии нового типа через идейный разгром оппортунистов — «легальных марксистов» и «экономистов» — и разработку единых программных целей и тактических задач партии. По замыслу В. Ленина эту важнейшую работу должна была выполнить общерусская политическая газета.

После возвращения из ссылки он вплотную занялся этой проблемой, и уже в декабре 1900 г. в Лейпциге вышел первый номер газеты российских социал-демократов «Искра». В состав ее редакции с российской стороны вошли В. Ленин, Ю. Мартов и А. Потресов, а с зарубежной стороны члены знаменитой женевской группы «Освобождение труда» В. Плеханов, П. Аксельрод и В. Засулич. Деятельность «Искры» и новая ленинская работа «Что делать?» (1902 г.) создали необходимые идейные и организационные предпосылки для созыва нового партийного съезда.

В июле-августе 1903 г. в Брюсселе, а затем в Лондоне состоялся II съезд РСДРП, делегатами которого стали 43 представителя 26 региональных марксистских кружков. На съезде довольно быстро была принята первая программа партии (в ленинской редакции), которая состояла из двух частей:

«программы минимум», в которой содержались задачи партии на этапе буржуазно-демократической революции (ликвидация самодержавной монархии, установление демократической республики, решение аграрного вопроса путем полной ликвидации помещичьего землевладения);

«программы максимум», в которой ставилась задача завоевания политической власти пролетариатом путем организации и проведения социалистической революции.

Однако довольно острые дебаты разразились по уставу партии. Камнем преткновения стал вопрос о членстве в партии: жесткий партийный устав, основанный на принципах «демократического централизма», предложенный В. Ульяновым (Лениным), был отвергнут большинством делегатов съезда, и принят более либеральный устав, автором которого стал Ю. Цедербаум (Мартов).

На съезде были избраны руководящие органы партии: Центральный орган (ЦО) — газета «Искра», в редакцию которой вошли В. Ленин, Ю. Мартов и Г. Плеханов, и Центральный Комитет (ЦК) в составе Г. Крижановского, В. Ленгника и В. Носкова. Председателем совета партии, который должен был координировать деятельность ЦО и ЦК, стал старейший русский марксист — Георгий Валентинович Плеханов.

На II съезде впервые возникло деление партии на меньшевиков (сторонников Ю. Мартова и Г. Плеханова) и большевиков (сторонников В. Ленина), что вскоре будет оформлено организационно. Не случайно чуть позже В. Ленин прямо укажет, что «большевизм как течение политической мысли и как политическая партия существует с 1903 г.».

После съезда между двумя течениями российской социал-демократии начнется острая борьба за влияние в центральных партийных органах, победу в которой одержат меньшевики: на рубеже 1903-1904 гг. Ю. Мартов, Г. Плеханов, П. Аксельрод и Л. Бронштейн (Троцкий) возьмут под свой контроль «Искру» и ЦК. В связи с этим обстоятельством в мае 1904 г. в своей новой работе «Шаг вперед, два шага назад» В. Ленин призвал своих сторонников немедленно размежеваться с меньшевиками, и уже в декабре 1904 г. вокруг новой газеты «Вперед», редакцию которой возглавили В. Ленин, В. Воровский и А. Луначарский, организационно оформится фракция большевиков - РСДРП(б).

2.2. Партия социалистов революционеров (эсеры)

Другим мощным революционным движением в России стало революционное неонародничество. Еще в конце 1890-х гг. началось второе рождение народнических организаций, разгромленных царским правительством в начале 1880-х гг. Основные положения народнической доктрины практически остались без изменения. Однако ее новые теоретики, прежде всего Виктор Михайлович Чернов, Григорий Андреевич Гершуни, Николай Дмитриевич Авксентьев и Абрам Рафаилович Гоц, не признавая самой прогрессивности капитализма, все же признали его победу в стране. Но будучи абсолютно убежденными в том, что российский капитализм есть совершенно искусственное явление, насильно насажденное российским полицейским государством, они по-прежнему истово верили в теорию «крестьянского социализма» и считали поземельную крестьянскую общину готовой ячейкой социалистического общества.

На рубеже XIX-ХХ вв. в России и за рубежом возникло несколько крупных неонароднических организаций, в том числе бернский «Союз русских социалистов-революционеров» (1894 г.), московский «Северный союз эсеров» (1897 г.), «Аграрно-социалистическая лига» (1898 г.) и «Южная партия социалистов-революционеров» (1900 г.), представители которых осенью 1901 г. договорились о создании единого ЦК, куда вошли В.М. Чернов, М.Р. Гоц, Г.А. Гершуни и др.

Рис. 6. Групповое фото членов партии социалистов-революционеров ()

В первые годы своего существования, до проведения Учредительного съезда, который состоялся только зимой 1905-1906 гг., эсеры не имели общепринятой программы и устава. Их взгляды и основные программные установки отражали два печатных органа — газета «Революционная Россия» и журнал «Вестник русской революции».

От народников эсеры переняли не только основные идейные принципы и установки, но и тактику борьбы с существующим самодержавным режимом — террор. Осенью 1901 г. Григорий Андреевич Гершуни, Евно Фишелевич Азеф и Борис Викторович Савинков создали внутри партии строго законспирированную, фактически независящую от ЦК «Боевую организацию партии эсеров». В 1901-1906 гг. члены этой откровенно террористической организации совершили более 200 террористических актов, которые потрясли всю страну. В эти годы от рук террористов погибли министр народного просвещения Николай Павлович Боголепов (1901 г.), министры внутренних дел Дмитрий Сергеевич Сипягин (1902 г.) и Вячеслав Константинович Плеве (1904 г.), уфимский генерал-губернатор Николай Модестович Богданович (1903), московский генерал-губернатор великий князь Сергей Александрович (1905 г.) и многие другие высшие сановники империи. В августе 1906 г. боевики эсеров совершили покушение и на жизнь председателя Совета министров России П.А. Столыпина, в результате которого были убиты и стали калеками несколько десятков ни в чем не повинных людей, в том числе его семнадцатилетняя дочь Наталья, которой оторвало обе ноги.

2.3. Либеральное движение

В середине 1890-х гг. заметно оживилось оппозиционное к самодержавию либеральное движение, основной сферой деятельности которого стали земства. В русском либерализме того периода существовали два основных идейных центра.

Часть деятелей земско-либерального движения, в частности Дмитрий Николаевич Шипов, Петр Александрович Гейден и Николай Николаевич Львов, которые отрицали радикализм в политике и, с уважением относясь к славянофильской традиции, стремились соединить либеральную концепцию взаимоотношения личности и государства с консерватизмом. Таким образом, они пытались примирить теорию «неограниченной свободы личности» с признанием исторических традиций как универсальных национальных ценностей. Впоследствии на этой идейной базе возникнет несколько крупных политических партий либерально-консервативного толка, в том числе знаменитый «Союз 17 октября», или партия октябристов.

Другая часть либеральных деятелей, в частности Павел Дмитриевич Долгоруков, Петр Дмитриевич Долгоруков, Василий Алексеевич Маклаков и Павел Николаевич Милюков, которые являлись прямыми наследниками западнической традиции, более последовательно выступали с чисто либеральных позиций.

В отечественной исторической науке (Н. Пирумова, В. Шелохаев) первый этап в организационном оформлении земско-либерального движения в России традиционно связывают с началом деятельности в Москве знаменитого кружка земских деятелей «Беседа» (1899-1905 гг.), членами которого были братья Петр и Павел Долгоруковы, Евгений и Сергей Трубецкие, Василий Маклаков, Дмитрий Шипов, Александр Бобринский и др.

Второй этап в становлении либерального движения был связан с выходом в июне 1902 г. в немецком Штутгарте первого номера журнала «Освобождение», редактором которого стал Петр Струве. С именем этого журнала уже четко было связано размежевание среди либералов на «консерваторов» и «конституционалистов». В известном программном заявлении «От русских конституционалистов», автором которого стал Павел Милюков, были довольно четко заявлены основные требования либеральной оппозиции: принятие конституции, создание общероссийского выборного органа представительной власти, законодательное закрепление основных политических прав и свобод и т. д.

В феврале 1903 г. в журнале «Освобождение» была опубликована новая программная статья П. Милюкова «К очередным вопросам», в которой было заявлено об окончательном разрыве со славянофильской традицией в либеральном движении.

Третий этап в развитии либерального движения начался со второй половины 1903 г., когда возникли первые полулегальные и конкурирующие между собой организации либералов: московский «Союз земцев-конституционалистов» (ноябрь 1903 г.) и петербургский «Союз освобождения» (январь 1904 г.), которые возглавили И. Петрункевич и П. Струве. Позднее в своих мемуарах П. Милюков заметил, что такая ситуация в либеральном движении возникла потому, что либеральная интеллигенция не желала объединяться с земцами-конституционалистами, а те, в свою очередь, не хотели идти на уступки интеллигентскому радикализму.

В ноябре 1904 г. с «высочайшего позволения» в столице состоялся I Земский съезд, на котором либеральная оппозиция впервые открыто призвала власти начать реформы в стране и учредить верховный орган «народного представительства». Часть членов русского правительства, в том числе новый министр внутренних дел князь Петр Дмитриевич Святополк-Мирский, назначенный на этот пост с подачи матери царя Марии Федоровны, поддержали требования либералов, и в конце ноября 1904 г. он представил на имя государя доклад о политической программе правительства, в котором предлагалось включить «выборных представителей земств» в Государственный Совет. Обсуждение этого доклада на специальном совещании под председательством Николая II вызвало резкое размежевание в среде правящей элиты страны. Ряд влиятельных членов Государственного Совета, в том числе Д.А. Сольский, А.С. Ермолов и Э.М. Фриш поддержали эту программу. Однако из-за резко негативной позиции великого князя Сергея Александровича, К. Победоносцева, С. Витте, В. Коковцева и Н. Муравьева предложение министра внутренних дел было отклонено. Более того, 12 декабря 1904 г. вышли императорский указ «О мерах к усовершенствованию государственного порядка» и «Правительственное сообщение», в которых в достаточно жесткой форме было заявлено о недопустимости «шумных сборищ» либералов и выдвижения ими неприемлемых для правительства требований.

В январе 1905 г. П. Святополк-Мирский был отправлен в отставку и заменен генералом Александром Григорьевичем Булыгиным, не склонного к каким-либо компромиссам с либералами. После крушения так называемой «эры доверия П. Святополк-Мирского» либералы перешли в более жесткую оппозицию к самодержавному режиму и приступили к созданию полноценной политической партии.

1. Будницкий О. В. Терроризм в российском освободительном движении: идеология, этика, психология (конец XIX — начало XX в.). М., 2000

2. Городницкий Р. А. Боевая организация партии социалистов-революционеров. М., 1998

3. Гусев К. В. Рыцари террора. М., 2003

4. Ильин И. А. О сопротивлении злу силой. М., 2005

5. Леонтович В. В. История либерализма в России (1762-1914). М., 1995

6. Логвинов В. Т. Владимир Ленин: выбор пути. М., 2005

7. Пирумова Н. М. Земское либеральное движение: социальные корни и эволюция до начала XX века. М., 1977

8. Тютюкин С. Г. Меньшевизм: страницы истории. М., 2002

9. Шацилло К. Ф. Русский либерализм накануне революции 1905-1907 гг.: организация, программы, тактика. М., 1985.

10. Шелохаев В. В. Идеология и политическая организация российской либеральной буржуазии. М., 1991

1. Издательство «Русская идея» ().

5. Эсеры, социалисты-революционеры ().

Рабочий класс: изменения в составе, положении, сознании.
К началу XX в. формирование класса наемных рабочих вышло далеко за первоначальные географические рамки Западной Европы и США. Этот процесс охватил страны, находившиеся в разных частях мира и имевшие разный политический статус, в том числе некоторые колонии. Различные его стадии проходили Канада, Австралия, Новая Зеландия, из азиатских стран - Турция, Япония, Китай, Индия, из стран Латинской Америки - в первую очередь Аргентина, Чили, Бразилия, Мексика. На Африканском материке, тогда почти полностью поделенном между европейскими колонизаторами, коренное население внутренних областей жило еще в условиях традиционной экономики и докапиталистических отношений. Но в Египте и на крайнем юге Африки возникали капиталистические предприятия с использованием наемного труда.
В становлении капиталистического производства в большинстве названных стран важнейшую роль играл иностранный капитал. Наемные рабочие были заняты по преимуществу в сельском хозяйстве (на фермах и плантациях), на погрузочных и земляных работах, в добывающей промышленности и в наименьшей части на предприятиях обрабатывающей промышленности, обычно мелких и применявших ручной труд. Состав рабочего класса (особенно в Латинской Америке) был пестрым в этническом отношении: помимо местных уроженцев он широко пополнялся иммигрантами из Европы. Условия труда рабочих напоминали те, которые существовали в Европе на заре фабричного производства (как правило, не ограниченная законом продолжительность рабочего дня, зарплата не выше уровня физического выживания), профессиональные организации лишь начинали создаваться или не были официально признаны, проявления коллективного протеста жестко пресекались.
Но численность рабочего класса в глобальном масштабе росла не только за счет новых его отрядов, возникавших в результате развития капитализма вширь. Она быстро увеличивалась и там, где капиталистические отношения давно господствовали. В восьми главных капиталистических странах общее количество лиц наемного труда возросло за первое десятилетие XX в. с 89,6 млн до 114 млн, из которых около 100 млн (45-46% самодеятельного населения) приходилось на долю рабочего класса в собственном смысле слова.
Облик рабочего класса этого региона менялся, в его рядах происходила дифференциация. Подобно тому, что уже раньше отмечалось в Англии, также и в других ведущих капиталистических странах появился такой слой рабочих, который стали называть «рабочей аристократией». В Англии его удельный вес в конце XIX в. колебался в пределах 10-15% от общего числа рабочих, в Германии к 1907-1908 гг. составил примерно 9%, но его абсолютная численность на протяжении 1898-1910 гг. выросла в 5 раз.
К этому слою принадлежали рабочие квалифицированных, лучше оплачиваемых профессий. Но то, что ставило их в привилегированное положение по отношению к основной массе рабочих, не сводилось к естественному при квалификационных различиях более высокому уровню заработков. До начала XX в. почти исключительно квалифицированным рабочим было доступно членство в профсоюзах, которые раньше всего укоренились в их среде и именно на них ориентировались при определении размера взносов. А значит, фактически только верхний слой рабочих выигрывал от достигнутых к этому времени благодаря профессиональной организации социальных завоеваний (практика коллективных трудовых соглашений, система пособий, дополнявшая страхование в формах, установленных законом). Находившиеся на жалованье профсоюзные функционеры различных рангов также входили в состав «рабочей аристократии» и во многом формировали характерный для нее стиль социального поведения. Ей была свойственна склонность защищать лишь собственные узкогрупповые интересы, по возможности избегая конфликтов с предпринимателями, приверженность ценностям и образу мысли господствующего класса. Например, лидеры Американской федерации труда в начале XX в. стремились заручиться поддержкой «дружественных работодателей» в борьбе за сохранение принципа «закрытого цеха» (прием на работу только рабочих, входивших в соответствующий профсоюз) и выступали против стачек солидарности. Два ежегодных конгресса британских тред- юнионов (1900 и 1901 гг.) большинством голосов отвергли предложение осудить англо-бурскую войну. В лице «рабочей аристократии» часть рабочего класса начинала, таким образом, интегрироваться в капиталистическое общество.
Но эту часть нельзя полностью отождествлять с квалифицированными рабочими как таковыми. Последние далеко не всегда и не везде проявляли характерную для «рабочей аристократии» тенденцию к корпоративной замкнутости, отрыву от собственно пролетарской среды и сотрудничеству с предпринимателями. В таких странах, как Франция или Италия, квалифицированные рабочие в начале XX в. отличались, наоборот, развитым чувством классовой солидарности и активным участием в стачечном движении.
В тех отраслях промышленности, где внедрялась технология поточного производства, удельный вес квалифицированных рабочих снижался. Для обслуживания конвейера или автоматических линий станков требовалось лишь небольшое число рабочих высокой квалификации (наладчики, механики по ремонту оборудования), а в основном работники, предназначенные выполнять немногочисленные, простые, строго определенные операции.
Уровень жизни рабочих внутри группы ведущих стран был неодинаков. Это зависело от различной покупательной способности зарплаты и структуры бюджета рабочих семей (в США жилье и потребляемые рабочими промышленные товары стоили дороже, а продукты питания - дешевле, чем в Европе). С учетом этих различий реальная часовая зарплата рабочего одной и той же квалификации была в начале 900-х годов в США на 70% выше, а в Германии и Франции - соответственно на 32% и 38% ниже, чем в Англии
Отмечавшийся в последней трети XIX в. в развитых странах рост реальной заработной платы с середины 90-х годов замедлился или приостановился, а в США и Англии она в начале нового столетия несколько снизилась. Вопросы заработной платы сохраняли в это время жгучую остроту для основной массы рабочих: из-за них возникало абсолютное большинство стачек в Англии, Франции, Бельгии, Италии, а в некоторые годы также и в Германии.
Отличительной чертой рынка труда в США был массовый и продолжавший нарастать поток иммигрантов - в особенности из Восточной Европы (за 1906-1914 гг. - 2 млн чел. против 455 тыс. в 1881-1895 гг.) и стран Средиземноморья (соответ ственно 2320 тыс. против 640 тыс.). По большей части они ос тавались в США на постоянное жительство. Недавно прибывшие иммигранты «без языка» соглашались на любую работу за самую низкую плату. Постоянный избыток дешевой рабочей силы иммигрантов вынуждал также и местных рабочих неквалифицированных профессий быть уступчивее перед лицом хозяйского нажима и питал в их среде недоброжелательство к приезжим. Это было выгодно предпринимателям, но, с другой стороны, они были заинтересованы в скорейшей ассимиляции иммигрантов для более эффективного включения последних в механизм крупного промышленного производства, требующий от работников точных и согласованных действий. В годы Первой мировой войны в США стали приниматься специальные меры в этом направлении (создание школ и классов «американизации» на предприятиях и т.п.).
Накануне и во время войны трудящиеся-иммигранты в США уже не были замкнутой в себе, наиболее обездоленной и покорной частью рабочего класса. В их среде находила отклик агитация левых течений американского рабочего движения (Индустриальные рабочие мира, социалисты), они стали участвовать в забастовочной борьбе.
В европейских странах взаимоотношения между рабочими разных национальностей складывались неодинаково. В Венгрии, входившей в состав двуединой монархии Габсбургов, рабочий класс изначально сформировался как многонациональный. В начале XX в. на уровне массового сознания рабочих здесь не наблюдалось сколько-нибудь значительных националистических тенденций. Примерно четверть всех промышленных рабочих Венгрии была сосредоточена в Будапеште, где многие из них кроме своего родного языка могли объясняться па других (иногда нескольких), так что общение не затруднялось «языковым барьером». Иначе обстояло дело в странах с постоянной иммиграцией иностранных рабочих - например, во Франции, где в промышленности было занято немало итальянцев (на юге) и бельгийцев (на севере). Еще в конце XIX в. со стороны рабочих-французов нередко проявлялась ксенофобия - вплоть до вспышек насилия против итальянских иммигрантов. Иммигрантов винили в том, что из-за них хозяева меньше платят всем остальным, рассматривали как штрейкбрехеров (они, боясь потерять работу и быть высланными на родину, неохотно присоединялись к стачкам). Но постепенно пробивало себе дорогу сочувствие к иммигрантам, понимание их специфических проблем и мотивов поведения, стремление помочь им. Так, в 1906 г. во время стачки на шелкоткацкой фабрике в окрестностях Гренобля, где из 500 работниц было 350 итальянок, профсоюз вступился за них перед предпринимателем, грубо обманувшим их при найме на работу. В результате им (как было обещано) оплатили дорожные расходы, выдали сумму, ассигнованную фирмой на их обучение, а тем, кто сохранил оставленные вербовщиком документы, и недополученную за три года зарплату.
Перед Первой мировой войной приобрели известность проводившиеся с конца XIX в. опыты американского инженера Ф.У. Тейлора в области так называемого научного управления производством. Для этих опытов среди занятых определенным видом труда (в том числе и неквалифицированного) отбирались наиболее выносливые и умелые рабочие. Время, затрачиваемое ими на отдельные трудовые операции и на паузы в работе, учитывалось с помощью хронометра. Различные движения в процессе труда оценивались с точки зрения их рациональности. Изучалась эффективность употребляемых в данном производстве рабочих инструментов для стандартизации их веса, формы и других качеств по оптимальному уровню. На основе всех этих данных специалисты, выступавшие от лица администрации предприятия, предлагали рекомендации, которые должны были обеспечить максимальную выработку при наименьшей утомляемости работника. Каждый рабочий ежедневно получал от них соответствующее этим рекомендациям персональное задание (урок), выполнение которого вознаграждалось существенной прибавкой к заработку сравнительно с прежним.
Несмотря на, казалось бы, очевидные выгоды, которые система Тейлора давала не только предпринимателям, но и рабочим, она внедрялась при упорном противодействии со стороны последних. Раньше администрация не вмешивалась в производственный процесс как таковой: в рамках установленного общего распорядка рабочие выполняли свою работу так, как подсказывал унаследованный и накопленный ими самими профессиональный опыт. Система Тейлора лишала их какой бы то ни было самостоятельности в процессе труда, ставя в полную зависимость от «научно обоснованных» заданий администрации и под постоянный контроль многочисленного штата инспекторов. С другой стороны, тейлоровская система поощряла в среде рабочих стремление к личному выдвижению, дух индивидуализма, вступавший в противоречие с коллективистскими ценностями. Сам Тейлор рассказал о характерном в этом смысле случае: работницы, выполнявшие одну из операций в производстве велосипедов, в индивидуальных беседах о новой системе отзывались о ней с одобрением, но единодушно высказались против нее при общем голосовании. Сопротивление тейлоризму и другим методам интенсификации труда выражалось в стремлении рабочих поставить производство под собственный контроль, в первых попытках создать институты такого контроля на предприятиях (избрание комиссий или делегатов), а иногда и в крупных массовых выступлениях типа стачек 1912-1913 гг. на автомобильных заводах «Рено» во Франции, направленных против введения хронометража.
Рабочие сопротивлялись хозяйскому диктату и в пассивной форме, уходя с предприятия при малейшей возможности найти другую работу. Состав работников не оставался постоянным и менялся иногда очень быстро. В США в 1907 г. состав рабочих текстильной промышленности Юга (в основном выходцев из сельской местности) обновился на 176%, а в 1913 г. на автомобильных заводах Форда в Детройте с их изматывающим ритмом работы - на 370%.
В европейских странах в начале XX в. продолжала расширяться система законодательных мер в области охраны труда и социального страхования рабочих. В Испании, вставшей на этот путь позже других стран, были введены первые законы, ограничивавшие применение женского и детского труда, а также длительность рабочего дня металлургов, шахтеров, текстильщиков. Законом был установлен еженедельный воскресный отдых для рабочих (Италия, Испания). В Бельгии, Англии, Франции, Нидерландах, Швеции рабочие стали получать пенсии по старости. Англия, а также Норвегия и Швейцария приняли законы о страховании рабочих на случай болезни или инвалидности (в Германии, Франции и ряде других стран подобные законы были приняты раньше). С 1911 г. в Англии начали выплачиваться за счет государства пособия по безработице (до этого страхование по безработице с участием государства существовало, но не являлось обязательным во Франции, Норвегии, Дании).
Более либеральным стало законодательство о рабочих организациях и стачках. Законом 1901 г. об ассоциациях было окончательно легализовано существование профсоюзов во Франции. В Италии была признана свобода стачек и провозглашен принцип невмешательства государства в трудовые конфликты, означавший, что против бастующих не должны использоваться полицейские и военные силы. В Англии тред-юнионы получили право вести внутри предприятия мирную агитацию за стачку, а предпринимателям было запрещено требовать через суд возмещения убытков, причиненных стачками. В Испании стачки экономического характера были разрешены специальным законом 1909 г. В США принятый в 1914 г. закон Клейтона покончил с подведением профсоюзов и фермерских организаций под действие антитрестовского законодательства.
Между тем размах стачечного движения продолжал шириться. Среднегодовое число стачек и их участников в 1901-1913 гг.
по сравнению с 90-ми годами XIX в. увеличилось в Италии - соответственно более чем в пять и более чем в четыре раза, в США - более чем в два и более чем в полтора раза, во Франции - более чем вдвое по обоим показателям. В Англии среднегодовое число охваченных стачками рабочих выросло сравнительно с предыдущим десятилетием более чем в 1,4 раза, несмотря на одновременное сокращение почти в 1,7 раза среднегодового числа самих стачек (иными словами, они происходили реже, но стали значительно более массовыми).
Стачки в огромном большинстве случаев возникали по таким поводам, как уровень заработной платы, продолжительность рабочего дня, условия труда на предприятиях. Но там, где деятельность рабочих организаций все еще наталкивалась на какие-то ограничения, немалое число стачек возникало в связи с так называемыми профсоюзными вопросами, т.е. было направлено на защиту и расширение прав профсоюзов. Например, в Испании в период между 1905 и 1913 гг. доля таких стачек колебалась от 24% до почти 42% общего числа тех, причины которых учтены статистикой.
При известной тенденции к смягчению законодательства о трудовых конфликтах власть предпринимательского класса над производством оставалась неограниченной и на негосударственном уровне охранялась с помощью самых жестких методов. Начали практиковаться массовые увольнения за участие в стачке (как на заводах «Рено» во Франции, откуда в 1913 г. были уволены 400 рабочих), иногда они сочетались с локаутом - временным закрытием предприятия с целью принудить рабочих к покорности (вновь к работе допускали далеко не всех). В США предприниматели широко использовали против рабочих частный сыск, собственную полицию, услуги гангстеров.
Там, где массовые выступления рабочих приобретали политическую окраску (во Франции в 1905-1906 гг., в Испании в 1909 г., в Германии в 1910 г., в Италии в 1914 г.), против них по-прежнему пускалась в ход и вооруженная сила государства.
Профсоюзы н другие массовые организации. В начале XX в. качественно изменился уровень профессиональной организованности рабочего класса стран Запада. Рядом с численно небольшими, замкнутыми в узкоцеховых рамках профсоюзами традиционного типа стали возникать новые, рассчитанные на вовлечение неквалифицированных рабочих (в США - профсоюзы ИРМ в отличие от профсоюзов АФТ) или объединявшие работников разных специальностей в масштабе целой отрасли производства (отраслевые профсоюзные федерации в Италии). К 1912-1914 гг. по сравнению с концом 80-х - началом 90-х годов процент членов профсоюзов от общего числа занятых в промышленности увеличился в Германии и Франции в шесть с лишним раз, в Англии и США - более чем втрое.
В профсоюзном движении существовали различные течения. К наиболее значительному из них относились профсоюзы, так или иначе связанные с рабочими партиями. Они имели свое интернациональное объединение, первоначально именовавшееся Международным секретариатом профсоюзов, а затем - Международной профсоюзной федерацией (к 1913 г. в нее входили 19 национальных профцентров с общей численностью 7,7 млн членов). К Международному секретариату профсоюзов до 1909 г. примыкали и анархо-синдикалистские профсоюзы, которые позднее вышли из него с намерением организовать свой собственный интернациональный центр, но до Первой мировой войны так и не смогли сделать это. В 80-90-е годы XIX в. начали возникать христианские профсоюзы (католические - во Франции, Италии, Австро-Венгрии, Швейцарии, католические и евангелические - в Германии). Католическое профдвижение стало развиваться в особенности после энциклики папы Льва XIII Rerum novarum (1891), провозгласившей основные принципы социальной доктрины католицизма. Общая численность христианских профсоюзов к 1914 г. составляла немногим более 0,5 млн членов. Некоторое распространение получили (например, во Франции) и так называемые «желтые» профсоюзы, специально создававшиеся предпринимателями для отвлечения рабочих от классовых профсоюзных организаций.
Профсоюзы занимались прежде всего вопросами, составлявшими содержание экономической борьбы рабочих (зарплата, рабочий день, внутренний распорядок и санитарные условия на предприятиях и т.п.). Они поддерживали стачки с требованиями экономического характера, вели от имени рабочих переговоры об этих требованиях с хозяевами - как в ходе трудовых конфликтов, так и при заключении «коллективных сделок» с предпринимательскими объединениями. Практика «коллективных сделок», до начала XX в. известная главным образом в Англии, теперь стала распространяться и в других европейских странах. В Германии, например, к 1914 г. ими были охвачены около 1400 тыс. рабочих, но немецкие профсоюзы до Первой мировой войны так и не добились юридического признания в качестве договаривающейся стороны в подобных соглашениях. Английские же тред-юнионы в этот период стали активно добиваться регулирования трудовых отношений в законодательном порядке (раньше они признавали государственное вмешательство лишь в вопросы охраны женского и детского труда). Перед войной в Англии были приняты первые законы о гарантированном минимуме зарплаты в отдельных отраслях.
Для своих членов профсоюзы были и своеобразной службой социального страхования, при необходимости предоставляя им пособия по болезни, по случаю потери работы, на оплату жилья или другие срочные нужды. Нередко отделения профсоюзов становились очагами культурной жизни рабочих - при них создавались библиотеки, клубы, различного рода курсы и т.д.
На рубеже XIX-XX вв. в некоторых странах (США, Англия, Франция, Италия) рабочие начали нащупывать новые формы организации, отвечавшие их стремлению к контролю над производством. Для этого на предприятиях стали избираться рабочие делегаты или органы типа фабричных комиссий. Предприниматели видели в таких институтах рабочей демократии покушение на собственную безраздельную власть в сфере производства, но подчас оказывались вынуждены мириться с их существованием и во время стачек даже предпочитали иметь дело со «своими» рабочими делегатами, а не с профсоюзами (профсоюзы могли успешнее противостоять хозяйскому нажиму, т.к. действовали вне предприятий).
Выборные представительные институты на предприятиях заключали в себе возможности развития в разных направлениях, их сущность истолковывалась и осмысливалась по-разному. Реформаторски настроенные буржуазные политики и социалисты- реформисты рассматривали их как инструмент полюбовного разрешения трудовых споров, т.е. стремились направить их деятельность в русло сотрудничества классов. Такой подход нашел отражение, например, в проекте закона о регламентации стачек, предложенном в 1900 г. А. Мильераном, тогда министром в правительстве Вальдека-Руссо во Франции. Левому же крылу рабочего движения была близка смутно выражаемая подобными институтами идея рабочего контроля и шире - реальной власти производителей над производством в новой системе экономических отношений, которая заменит капитализм (ее оформил в концепцию индустриальной организации рабочего класса американский социалистический теоретик Д. Де Леон). Позднее - во время мировой войны и особенно в первые годы после нее - революционный потенциал самоорганизации рабочих по месту производства отчетливо выявится на опыте комитетов фабричных старост (шоп-стюардов) в Англии, внутренних комиссий и развившихся из них фабрично-заводских советов - в Италии.
Такие организации, как кооперативы, охватывали не только рабочих, но действовали при их активном и массовом участии. Рабочие вступали прежде всего в потребительские кооперативные

общества. Кооперативы, руководимые социалистами (куда входили преимущественно рабочие), перед мировой войной насчитывали в Европе около 9 млн членов.
С конца XIX в. широкое развитие в рабочей среде, особенно в Германии, получили самые разнообразные добровольные ассоциации, иногда имевшие социал-демократическую или конфессиональную окраску, иногда же нейтральные в идеологическом отношении. Это были всякого рода объединения «по интересам», которые становились формой организации внепроизвод- ственной социальной жизни рабочих, способствовали проявлению их самодеятельной активности в сфере культуры, искусства, спорта, давали выход их потребностям в отдыхе и развлечениях.
Массовые рабочие организации различного характера ни по своим методам, ни по выполняемым ими функциям не бьши только инструментом классовой борьбы, хотя защита специфических интересов рабочего класса служила важнейшим импульсом к их возникновению. Поскольку они создавались по собственной инициативе рабочих, сами вырабатывали нормы своей внутренней жизни и управляли ею, постольку они действовали как институты гражданского общества и в начале XX в. играли уже заметную роль в этом качестве.
Социалистическое движение (организационные аспекты). К моменту основания II Интернационала уже сложившиеся социалистические партии существовали почти исключительно в Западной Европе. В конце XIX в. и в годы перед Первой мировой войной процесс создания таких партий продолжался, охватывая все новые страны и регионы - Россию, Японию, Турцию, балканские государства, Латинскую Америку (Аргентина, Бразилия, Куба, Уругвай, Чили). К концу 1912 г. во II Интернационал входили 27 партий от 22 саран. За полтора предвоенных десятилетия он провел пять общих конгрессов (1900 г. - Париж, 1904 г. - Амстердам, 1907 г. - Штутгарт, 1910 г. - Копенгаген, 1912 г. - Базель).
В странах с политической системой, дававшей достаточно широкий простор легальной деятельности социалистов, социал демократия стала в начале XX в. значительной силой. Общая численность социал-демократических, социалистических, рабочих партий за 1900-1914 гг. возросла в 14 раз - с 300 тыс. до 4200 тыс. членов, а число избирателей, проголосовавших за них на последних перед войной парламентских выборах, достигло в совокупности примерно 12 млн (рост почти вдвое по сравнению с 1904 г.). В парламентах 24 стран насчитывалось к 1914 г. около 700 депутатов-социалистов.
32 - 0659

Наиболее крупной и влиятельной из партий II Интернационала была Социал-демократическая партия Германии - СДПГ (название принято в 1890- г.): накануне войны она насчитывала 1085 тыс. членов и собрала на выборах 1912 г. в рейхстаг 38,5% всех поданных голосов. Среди французских социалистов из-за расхождений по поводу вступления А. Мильерана в правительство («казус Мильерана») на рубеже XIX-XX вв. образовались две партии: Французская социалистическая партия во главе с Ж. Жоресом и Социалистическая партия Франции во главе с Ж. Гедом. В 1905 г. в соответствии с решением Амстердамского конгресса II Интернационала, рекомендовавшим, чтобы в каждой стране была только одна социалистическая партия, эти две партии слились во Французскую секцию рабочего Интернационала (Sec- tion frangaise de /"Internationale ouvriere - СФИО). Во исполнение этой же рекомендации РСДРП, расколовшаяся в 1903 г. на большевистское и меньшевистское крыло, провела в 1906 г. свой объединительный съезд. От России кроме РСДРП во II Интернационале была представлена образовавшаяся в 1902 г. партия эсеров.
В США помимо Социалистической рабочей партии, лидером которой стал в 90-е годы Д. Де Леон, с 1901 г. существовала возглавляемая Ю. Дебсом Социалистическая партия. В двуединой Австро-Венгрии социал-демократы Цислейтании и Транолсй- тании были организованы в две отдельные партии. Социал -демократическая рабочая партия Австрии (СДРПА) в 1897 г. была преобразована в федерацию шести национальных партий (австронемецкая, чешская, польская, украинская, южнославянская, итальянская). Тенденция к разделению по национальному признаку проявлялась и внутри Социал-демократической партии Венгрии (СДПВ), но более слабо.
Первой попыткой создать политическую рабочую партию в Англии было основание в 1893 г. Независимой рабочей партии (НРП), которая стала участвовать в созываемых II Интернационалом международных социалистических конгрессах. В начале 900-х годов обозначился поворот в отношении к политической деятельности английских тред-юнионов, выразившийся в создании Комитета борьбы за рабочее представительство в парламенте. В 1905 г. он был преобразован в Рабочую (лейбористскую) партию. Эта партия строилась на началах коллективного членства, включив в себя тред-юнионы, НРП, а также некоторые социа диетические организации. Вхождение в состав лейбористской партии тред-юнионов придало ей массовый характер. От рабочих партий других стран ее отличало отсутствие в ее платформе социалистических принципов и неопределенность позиции в отноше-

нии классовой борьбы. Поэтому вопрос о том, можно ли принять лейбористскую партию во II Интернационал, вызвал разногласия в Международном социалистическом бюро (органе, созданном в 1900 г. по решению Парижского конгресса для связи между партиями отдельных стран в промежутках между конгрессами), но в конечном счете был решен положительно.
Международное социалистическое бюро (МСБ) находилось в Брюсселе. Оно состояло из представителей отдельных национальных секций, имело исполком и секретариат, собиралось (обычно раз в год) на пленарные заседания и первоначально было наделено главным образом корреспондентскими функциями. Но постепенно рамки его деятельности расширились. МСБ заявляло о позиции социалистического движения по поводу важнейших политических событий (в частности, на протяжении 1905-1906 гг. оно 14 раз выступало в поддержку революции в России, а также организовало сбор средств в помощь русским революционерам), разработало проект принятого в 1907 г. устава II Интернационала, решало вопросы, связанные с приемом в него новых организаций, предварительно обсуждало повестку дня общих конгрессов. В 1911-1913 гг. в условиях нараставшей взрывоопасности международной обстановки МСБ поддерживало и координировало действия европейских социал-демократических партий по организации массовых антивоенных выступлений. Экстренное заседание МСБ состоялось перед самым началом мировой войны - 29-30 июля 1914 г.
Перед партиями И Интернационала так или иначе вставал вопрос о характере их взаимоотношений с массовыми организациями, прежде всего профсоюзами и кооперативами. Он обсуждался и на международных социалистических конгрессах (Штутгартском и Копенгагенском).
В отношениях между социалистическими партиями и профсоюзами некоторых западноевропейских стран проявлялась (хотя и по-разному) тенденция не столько к взаимодействию, сколько к разграничению соответствующих сфер деятельности: партиям - политическая борьба, профсоюзам - экономическая. Во Франции социалисты гедистского направления при образовании в 1905 г. Всеобщей конфедерации труда (ВКТ) отстранились от какого-либо участия в профсоюзном движении, что привело к преобладающему влиянию в ВКТ анархо-синдикалистов. В Германии лидерами наиболее сильных профсоюзов были социал-демократы реформистского толка, которые сами тяготились контролем со стороны партии и настаивали на нейтральности профсоюзов, т.е. их полной автономии и неучастии в каких-либо политических акциях.
32-

Однако на Штутгартском конгрессе II Интернационала идея нейтральности профсоюзов не встретила поддержки большинства делегатов и не вошла в принятую резолюцию. В этой резолюции указывалось на необходимость тесных связей между партиями и профсоюзами и подчеркивалось, что профсоюзы «смогут выполнить свой долг в освободительной борьбе рабочего класса только при том условии, если во всех своих действиях они будут руководствоваться социалистическим духом».
Подобным же образом на Копенгагенском конгрессе было отклонено выдвигавшееся немецкими и некоторыми французскими делегатами требование нейтральности кооперативов. В принятом решении конгресс заявил: «...Интересы рабочего класса, борющегося против капитализма, требуют, чтобы отношения между политическими, профсоюзными и кооперативными организациями становились все более тесными - без нарушения при этом их самостоятельности». Социал-демократам вменялось в обязанность быть активными членами потребительских кооперативных обществ и действовать внутри них в социалистическом духе.
Итак, с точки зрения организационной социалистическое движение в начале XX в. достигло больших успехов. Оно начало проникать и за пределы наиболее развитых капиталистических стран, а во многих из этих стран завоевало поддержку значительной части электората и сильные позиции в парламентах и муниципальных органах. Во II Интернационале не было какой-то системы жестко регламентированных связей социалистических партий с массовыми рабочими организациями, однако в ряде стран социалисты активно участвовали в их деятельности и оказывали на нее существенное влияние.
Но в новое столетие социалистическое движение вступало с серьезными внутренними проблемами, связанными с состоянием его идейной оснащенности.
Бернштейнианство н ревизия марксизма. За полвека, прошедшие после возникновения марксизма, мир существенно изменился. Социал-демократические лидеры не могли не задаваться вопросом о том, в какой мере эти изменения учитывались основоположниками марксистского учения и отвечали их прогнозам. С другой стороны, в истолковании марксизма успели сложиться и получить хождение определенные стереотипы, придававшие тем или иным теоретическим положениям отпечаток упрощения, вульгаризации. Вскоре после смерти Энгельса (1895) в социалистическом движении началась острая дискуссия по программным и тактическим вопросам, застрельщиком которой стал живший тогда в эмиграции в Англии немецкий социал-демократ Эдуард Бернштейн (1850-1932).
Бернштейн был известен в социалистических кругах как один из ближайших друзей Энгельса и его литературный душеприказчик, т.е. лицо, ответственное за последующую публикацию произведений и самого Энгельса, и Маркса. Его голос звучал весомо и авторитетно, и это способствовало широкому резонансу сначала его статей, появившихся в 1896 и 1898 гг. в теоретическом журнале СДПГ, а затем написанной на их основе книги «Предпосылки социализма и задачи социал-демократии» (1899).
Главная мысль этих и других публикаций Бернштейна заключалась в том, что исторический опыт не подтвердил кардинальных положений учения Маркса, лежащих в основе программы СДПГ (речь шла о программе, принятой в 1891 г. на съезде в Эрфурте взамен Готской программы 1875 г.). Эти положения он считал необходимым подвергнуть критике, а партийную программу - пересмотру (ревизии; отсюда - возникший в связи с выступлениями Бернштейна термин «ревизионизм»).
Бернштейн полагал, что свойственное Марксу понимание общественного развития имело в основе идею жесткой предопределенности всего хода истории действием экономического фактора, тогда как роль «железной исторической необходимости» становится все более ограниченной. Будущий переход к социализму не должен обосновываться исходя из «принудительной силы экономики»: «Зачем принижать значение разума, правосознания, воли людей? ... Уже сейчас общество делает многое не потому, что это абсолютно необходимо, а потому, что это лучше. И в социалистическом движении правосознание, стремление к еще более справедливому строю является по меньшей мере столь же действенным и важным фактором, как и материальная необходимость».
Объектом критики Бернштейна стала и так называемая «теория краха». Этим понятием он обозначал распространенное в социал-демократическом движении представление, согласно которому капитализм рухнет в результате неизбежно предстоящего гигантского экономического кризиса.
Ссылаясь на данные об экономическом развитии конца XIX в., Бернштейн настаивал на том, что реальный его ход не согласуется с ожиданиями Маркса и опровергает «теорию краха»: концентрация капитала далека от уровня, позволяющего обобществить производство, продолжает существовать множество мелких предприятий, число собственников не сократилось, а выросло, не подтверждается и тезис о прогрессирующем ухудшении положения рабочего класса («теория обнищания»). В совокупности получалась картина постепенного смягчения свойственных капитализму противоречий. Из этих посылок Бернштейн делал заключение, что социал-демократия должна отказаться от тактики, «основанной на ожидании катастроф», отбросить революционную фразеологию и открыто стать тем, чем она в сущности и является: демократически-социалистической партией реформ.
Бернштейн рекомендовал социал-демократии умерить враждебность по отношению к либерализму, считая, что социализм по своему идейному содержанию является его законным преемником. С другой стороны, он оспаривал основанное на известной мысли Маркса положение Эрфуртской программы, согласно которому социалистическое преобразование общества может быть делом только рабочего класса. При такой постановке вопроса теряло смысл существование социал-демократии как классовой пролетарской партии: она должна была превратиться в широкое объединение всех сторонников демократических реформ.
В условиях демократии, как представлялось Бернштейну, классы как таковые не перестанут существовать, но классовое господство исчезнет, т.к. ни один класс не будет пользоваться политическими привилегиями по отношению ко всему обществу. Подобный взгляд на демократию, в сущности, исключал идею завоевания рабочим классом политической власти. К тому же Бернштейн полагал, что рабочий класс не созрел и еще очень долго не созреет для этого. Тем более беспредметным оказывался, с его точки зрения, вопрос о том, при каких условиях и как именно осуществится переустройство па социалистических началах всей системы общественных отношений. Он писал: «Я твердо убежден в том, что уже ныне живущее поколение увидит осуществленным очень многое из социализма - если и не в его патентованной форме, то на деле... Я открыто признаю, что не вижу большого смысла и крайне мало интересуюсь тем, что обычно понимают под “конечной целью социализма”. Эта цель - что бы она ни означала - для меня ничто, движение же - все. А под движением я понимаю как всеобщее движение общества, т.е. социальный прогресс, так и политическую и экономическую агитацию и организацию для осуществления этого прогресса».
Бернштейн, таким образом, не отбрасывал вообще идею социалистического переустройства общества, но мыслил социализм как результат постепенной, очень длительной эволюции и слишком отдаленную перспективу, чтобы черпать в ней импульс для реальной практической деятельности социал-демократов. Такая политическая позиция сама по себе не была новой в социалистическом движении и во многом напоминала реформистские идеи, имевшие хождение еще с конца 70-х - начала 80-х годов. Но у Бернштейна она опиралась на критику марксизма как теории, причем эта критика исходила не из буржуазного лагеря, а от социал-демократа, который имел репутацию марксиста и сам считал себя таковым.
Публикации Бернштейна сразу же вызвали активный отклик, прежде всего потому, что социал-демократия ощущала настоятельную потребность заново сверить свой идейный багаж с изменившимися историческими реалиями. Бернштейн нашел немало единомышленников как в СДПГ и других рабочих партиях, так и в кругах либеральной интеллигенции, заговорившей в связи с его выступлениями о кризисе марксизма (Б. Кроче в Италии, Т. Масарик в Австро-Венгрии, «легальные марксисты» в России). Но в социал-демократической среде преобладало несогласие с тем, как ответил Бернштейн на поставленные временем вопросы. С критикой его идей выступили в печати или на партийных съездах социалистические лидеры и теоретики как старшего, так и более молодого поколения: А. Бебель, В. Либкнехт, К. Каутский, К. Цеткин, Р. Люксембург (Германия), Ж. Гед, П. Ла- фарг (Франция), Антонио Лабриола (Италия), Г.В. Плеханов, В.И. Ленин (Россия). СДПГ подтвердила свою приверженность принципам Эрфуртской программы и отказалась пересмотреть ее в предложенном Бернштейном направлении. Из партий II Интернационала такой пересмотр осуществила (в 1901 г.) только австрийская социал-демократия.
Оппоненты Бернштейна справедливо обратили внимание на шаткость многих доводов, которыми он обосновывал свою позицию. Подвергая критике марксизм, Бернштейн зачастую не проводил различия между взглядами самого Маркса и их позднейшими вульгарными истолкованиями. Не соответствовало истине утверждение, будто, по Марксу, положение рабочего класса в капиталистическом обществе лишь неизменно ухудшается - Маркс всегда учитывал также, что рабочий класс своей борьбой противодействует этой тенденции. Оспаривалась и доказательность статистических данных, которыми Бернштейн подкреплял свои соображения о том, в каком направлении развивается современная ему экономика.
Но тонкости теоретической полемики с Бернштейном вряд ли воспринимались теми, кто составлял массовую базу социалистического движения в Германии и других европейских странах. Для рядовых социал-демократов главное заключалось в том, сохранит ли их партия самостоятельную политическую роль или откажется от нее. Поэтому на низовом уровне находили поддержку прежде всего призывы социал-демократических лидеров (таких как Бебель) к верности партийным традициям и принципам классовой борьбы.
Позиции обеих сторон в дискуссии между ревизионистами и их противниками следует оценивать с учетом как условий того времени, так и позднейшего исторического опыта. И та и другая опирались на реальные, но разнонаправленные тенденции, которые начали проявляться на стыке двух столетий.
Так, изменения в положении рабочего класса носили неоднозначный характер: верхний его слой интегрировался в капиталистическую систему, основной же массе рабочих по-прежнему приходилось добиваться отвечающего возросшим потребностям улучшения условий своего труда и жизни в упорной борьбе с хозяевами, испытывать болезненные последствия капиталистической рационализации производства, лишения, связанные с безработицей, ит.д. В странах Запада наблюдался прогресс в осуществлении реформ и развитии демократических институтов, но считать его необратимым и делать отсюда чисто эволюционистские выводы было по меньшей мере преждевременным (90-е годы ознаменовались в Германии угрозой нового исключительного закона против социалистов, во Франции - атаками клерикальномонархических сил против республиканского строя, в Италии - авторитарными действиями кабинетов Криспи и Пеллу). По-разному в разных странах складывалась судьба мелкого производства в земледелии, которому ревизионисты приписывали не предвиденную Марксом устойчивость. Подобным же образом и по другим вопросам, оказавшимся на пороге XX в. в центре споров в социалистическом движении, каждая из сторон могла найти в тогдашней действительности доводы в пользу собственной точки зрения.
Лишь в более длительной исторической перспективе могло выявиться, какие из наметившихся тенденций возобладают и закрепятся. Многие утверждения Бернштейна имели спорное обоснование и не были адекватны реальности начала XX в., но в чем-то обогнали время, предвосхитив определенные черты другой, более поздней эпохи. Тот эволюционный путь общественного развития, который Бернштейн считал магистральным для стран Запада, как таковой утвердится в Западной Европе преимущественно во второй половине XX столетия. И это произойдет после затронувших также и Запад исторических потрясений огромного масштаба, которые не вписывались в эволюционистские прогнозы.

Важнейшие качественные изменения происходили в развитии социалистического и рабочего движения, в формах политической организации и борьбы, в его идеологии и политике. Международное социалистическое движение прошло в своем развитии два основных периода. Первый из них охватывает время с возникновения марксизма и первой пролетарской партии - «Союза коммунистов» - до I Интернационала. Это было время рождения социалистических идей и вступления рабочего- класса на самостоятельный исторический путь развития. Новая эпоха потребовала новых форм пролетарского объединения, новых форм самого движения. Наступил второй период, который явился временем образования и возмужания социалистических партий, роста классового, пролетарского сознания на марксистской основе. Социалистическое движение вступило в период подготовки и собирания сил рабочего класса, который, по словам В. И. Ленина, «составляет во всех странах необходимый этап в развитии всемирной освободительной борьбы пролетариата» Этот период охватил немногим более трех десятилетий. Он продолжался с 1871 до 1904 г.

Школа классовой борьбы, которую пролетариат прошел со времени возникновения научного коммунизма, дала после Парижской Коммуны свои результаты. Ф. Энгельс отмечал, что именно с Парижской Коммуны начинается «наиболее мощный подъем» борющегося пролетариата. В 1887 г., незадолго до возникновения II Интернационала, он писал о гигантском прогрессе «международного рабочего движения за последние четырнадцать лет»2. Отличительными признаками социалистического и рабочего движения в период перерастания капитализма в империализм были:

во-первых, крах домарксовых ненаучных социалистических учений. Господствующей идеологией и политикой в рабочем движении на рубеже 90-х гг. становится марксизм;

во-вторых, к концу 60-х - началу 70-х гг. происходит процесс выделения пролетариата из общедемократической массы населения. Рабочее движение высвобождается постепенно из-под идейного влияния и политического руководства либеральной буржуазии и мелкобуржуазной демократии и вступает на путь самостоятельной классовой политики. Это явилось одной из важнейших причин превращения рабочего движения в массовое классово сознательное политическое движение, открыто противопоставившее свои классовые интересы интересам буржуазии;

в-третьих, на огромных пространствах от США до Австралии происходит образование, рост и возмужание массовых социалистических партий и организаций; идеи научного социализма соединяются со стихийным массовым рабочим движением;

в-четвертых, происходит огромный рост профессиональных, кооперативных, просветительных и других организаций пролетариата, которые явились для него наряду с политической партией всесторонней школой подготовки к выполнению им -всемирно-исторической роли;

в-пятых, центр международного рабочего движения в результате поражения Парижской Коммуны переместился временно из Франции в Германию. Немецкий пролетариат в этот период стал в авангарде революционного движения. На рубеже XIX-XX вв. этот центр революционного движения перемещается далее на восток, в Россию. В этом мощном подъеме рабочего движения была великая историческая заслуга К. Маркса и Ф. Энгельса.

Социалистическое и рабочее движение после Парижской Коммуны развивалось не по прямой линии, а происходило в условиях обострявшейся классовой борьбы. Оно подвергалось все усиливавшимся нападкам с двух сторон. Извне с ним непрерывно вели борьбу господствующие классы, стремившиеся при помощи кнута и пряника - и грубого насилия, и особой буржуазной рабочей политики социал-реформизма - повернуть рабочее движение с революционного пути, установить «классовое сотрудничество». Изнутри его постоянно атаковали различные оппортунисты справа и «слева», отражавшие буржуазную социал-реформистскую политику и мелкобуржуазный революционаризм в самом рабочем движении. Развитие буржуазного общества в конце XIX в. показало, писал В. И. Ленин, что этот период отличается от предшествовавшего ««мирным» характером, отсутствием революций. Запад с буржуазными революциями покончил. Восток до них еще не дорос.

Запад вступает в полосу «мирной» подготовки к эпохе будущих преобразований... Медленно, но неуклонно идет вперед процесс подбирания и собирания сил пролетариата, подготовки его к грядущим битвам»1. Объективные условия последней трети XIX в. не выдвигали, таким образом, перед рабочим движением в качестве ближайшей задачи борьбу за немедленное завоевание политического господства, а поставили перед молодыми социалистическими партиями и другими пролетарскими организациями ряд крупных теоретических и практических вопросов о дальнейших судьбах социалистического движения, задачах пролетариата и его партии.

Похожая информация:

1. II. Зарождение национального самосознания. Реформационное движение, создание Индийского национального конгресса